Приближались заслуженные выходные, когда меня экстренно пригласили поснимать Василича на восьмом дне его жизни. Родители ещё не выбрали имя, поэтому звали сына по отчеству. Почувствовав родственных душ, я не смогла отказать.

Когда я добралась до Василича, то поняла, что, наверное, мне придется пожить у него с недельку — сна у Василича не было ни в одном глазу, а я должна была отснять минимум семь новорождённых образов с его участием.

Усадив маму, папу, бабушку и кота на диван (всегда приглашаю родителей присутствовать на съёмке, чтобы не было лишних тревог что и как там делают с их малышом), и расхаживая с Василичем на руках, я начала монотонно рассказывать свою биографию. На втором часу моего повествования спали все, кроме меня и Василича, и я решила сменить тактику.

Мы молча смотрели друг другу в глаза и, засинхронизировавшись, начали общаться силой мысли:
— Василич, миленький, спи! — молила я.
— Понимаете ли, дорогая Ольга Владимировна, дело в том, что волею судьбы оказавшись в ваших руках я совсем не имею возможности вытянуть правую руку и ухватить левую пятку, чтобы заснуть.
— Василич, дорогой, да я ж для тебя хоть пятку в руку, хоть обе их под подбородок, хоть замотаю с бантиком, только спи!

Осторожно, как кастрюльку полную воды, я несла Василича к корзинке, боясь расплескать зародившуюся надежду наконец-то взять в руки вместо него фотоаппатат. Василич прикрыл глаза, а в моей голове уже зрел новый план съёмки: сейчас в корзинке, потом на пуф, потом…
— Ха! Купилась! — громко подумал Василич, смотря на меня.
Вздохнув, я потянулась за обмоткой...
— СвА-бо-ду! — кричал Василич, выпутывая левую руку и одновременно обе ноги. — СВаааа-БОоооо-ДУууууу!

К слову сказать Василич попал ко мне с очень положительными рекомендациями, цитирую: всё время спит, ещё ни разу не плакал, очень красивый. Он правда был очень хорош собой и переносил все манипуляции с ним стоически-молча, но — с широко открытыми глазами.

На четвёртом часу укачиваний, которые никак не действовали на крепкий вестибулярный аппарат Василича, мы с родителями решили, что во всем виновата аномальная жара (+35С) и сегодня лучше оставить его в покое, а завтра ещё раз попробовать вступить в переговоры с Василичем.

Я ехала домой и грустила: наверное, никакой я не фотограф новорождённых и мне придется убрать статус во всех своих соцсетях, а я только-только подумывала дописать «профессиональный» к «фотограф новорождённых». Василич ясно дал мне понять, что это не так...

Собираясь на другой день на съёмку я прочитала свой гороскоп и Василича — звёзды обещали, что всё у нас с ним будет хорошо. Я уточнила прогноз погоды и отсутствие магнитных бурь. В конце концов, я посидела на дорожку перед выходом, плюнула через левое плечо и посмотрелась в зеркало перед выходом.

Добравшись до Василича я застала его икающим на руках у мамы. Папа показывал сыну, как задерживать дыхание и, попытавшись неожиданно громко хлопнуть (ему говорили, что от икоты помогает напугаться), был выведен за ухо из комнаты бабушкой, предварительно схлопотав подзатыльник.
Кот презрительно щурил глаза, наблюдая за суетой вокруг Василича.

После вчерашнего общения с Василичем я поняла, что надо делать то, что нравится Василичу и чтобы без всякой самодеятельности.

• Если Василич просит не смотреть на него, то не надо смотреть на Василича.
• Если Василич говорит, что из правой вкуснее (хотя вчера было наоборот), то значит, сегодня нужно подавать Василича к правой.
• Если Василичу нравится смотреть в окно в зале, то нужно стоять именно в зале, а не где-то там ещё.

Спустя два часа стало ясно, что ситуация не изменилась: бессонная забастовка продолжалась.

«Ну ты, Василич, жук!» — говорили все с восхищением. И я была с ними полностью согласна. Мне и раньше попадались стойкие жуки, но Василич был самым неспящим жуком среди всех жуков.

Надо было отснять хоть что-то (увы, реалии новорождённой съёмки) и уже через полчаса Василич лежал у меня на кружевной подушке в цветочной обмотке. Громко сопя он упорно выбирался из неё , за что был замотан в мою фирменную обмотку, которую не победил ещё ни один жук.
Неожиданно решив передохнуть, Василич прикрыл глаза и затих… О, этот сладкий миг победы! Разминировав Василича из обмотки и уложив на пуф, я наконец-то взялась за фотоаппарат.
Василич спал и не знал, что его фотографируют.
Никто из родных не дышал, не моргал и не шевелился, прочувствовав всю соль новорождённой съёмки и очень желая получить красивую фотокнигу о первых днях жизни их маленького чуда.

Мы отсняли замечательные образы и я решила оставить свой статус в соцсетях без изменений.

К концу съёмки у Василича уже было имя, но вы же понимаете, что этот маленький жук для меня навсегда останется Василичем.